Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть перваяЧасть вторая
Часть третья
Артания
Моим друзьям и недругам, с которыми так славно проводим время в Корчме!
К читателю
От древних авторов дошли сведения, что задолго до возникновения Киевской Руси на тех же просторах существовали могучие государства: Куявия, Славия, Артания. Это почти все, что известно. Т.е. простор для пишущего!
Нас собралась могучая кучка, каждый пишет в цикл «Троецарствие» по роману, где минимальный объем должен быть не меньше чем 200 тысяч слов. К примеру, в данном романе их 207 тысяч. Это вдвое больше, чем в привычных нам хард-корах.
Надеюсь, вы получите от этих толстячков удовольствие! Напоминаю адрес нашей могучей кучки:.
А также знаменитой Корчмы.
Искренне ЮРИЙ НИКИТИН
Часть вторая
Глава 19
Его трясли, били, щипали. Он замычал, открыл глаза. Мир был красным, снег розовым, а каменная стена, перед которой его держали, – темно-багровой. Голова раскалывалась от боли, в черепе стоял грохот, что-то пыталось выбраться и для этого разламывало его изнутри.
Он застонал, провел ладонью по лицу. Ладонь сразу стала мокрой, липкой, зато мир из красного превратился в обычный, и Придон понял, что взор застилала пленка крови.
Сильные руки тряхнули снова, голос за спиной прогудел:
– Что случилось? Поскользнулся?
– Ещё как, – прохрипел Придон. Закашлялся, выплюнул, на лед шлепнулся красный комок. – Так поскользнули, что… голова сзади как?
– Вроде цела, – ответил Аснерд, – но кровь все ещё… Твое счастье, что я вышел почти сразу.
Придон зябко передернул плечами. Упасть вниз лицом и пролежать так в беспамятстве совсем немного – это очнуться уже в том мире, где сейчас скачут на конях его пращуры. Никакой маг не возьмется вернуть убежавшую из ледышки жизнь.
– Что-нибудь заметил?
Аснерд, все ещё придерживая его на ногах, зашел сбоку, всмотрелся в лицо, присвистнул.
– Да у тебя харя успела обмерзнуть!
– Что-нибудь заметил? – повторил Придон. – Вокруг?
– Показалось… – ответил Аснерд задумчиво, – вроде бы метнулась тень… Но ты ж знаешь, при таком ветре…
– Надо быстро вернуться, – сказал Придон. – Узнать, кто ещё выходил.
Аснерд буркнул:
– Да все выходили. Я сам их погнал, чтобы дров поискали.
– Даже Черево?
– Его я попер в первую очередь, – ответил Аснерд злорадно.
Кряхтя, подхватил ледяную глыбу, прижал к груди. Ветер сорвал с грани мелкую ледяную крошку, брови воеводы сразу стали серыми, косматыми. Придон кивнул, мол, постарается добраться сам, качнулся и двинулся к пещере. За спиной громко топал Аснерд, Придона все еще раскачивало, он хватался за каменную стену.
В пещере он лег рядом с Вяземайтом. Волхв сразу понял, что стряслась беда, подставил ухо. Придон, едва шевеля губами, пересказал, как его пытались оставить здесь навеки. Вяземайт хмурился, сопел, став очень похожим на воеводу.
Эту ночь спали поочередно. К утру буря утихла, но небо все еще оставалось затянуто низкими грозовыми тучами. Вяземайт сказал хмуро:
– Пока не очистится, за нами никто не прилетит. Придон спросил тревожно:
– Почему?
– Чем больше узнаешь про драконов, тем больше понимаешь, почему не захватили мир… В такую погоду не летают. Аснерд сказал очень серьезно:
– У них крылья намокают, как у комаров. Вяземайт отмахнулся:
– Не дури ребенка. Жили бы драконы в Степи, летали бы, там тучи высоко. А здесь, в горах, тучи ходят и выше, и ниже, и на уровне пещеры. Летать вслепую – это разбиться сразу. Эти твари не такие поворотливые, как воробьи… Так что в непогоду смирно сидят в пещерах. Вернее, спят, чтобы жир не расходовать.
– Так что приходи и бери их голыми руками, – снова сказал Аснерд лицемерно, – вот так и берутся герои-куявы!
Так что нам здесь еще до-о-олго… Может, до настоящей зимы. Вот тогда бури задуют уже настоящие!
– А зимой драконы не летают, – добавил Вяземайт. Придон видел, что его к чему-то подталкивают, спросил хмуро:
– А что, есть дорога, чтобы назад пешком? Аснерд ответил живо:
– Нет, конечно. Но у нас теперь есть веревки, Черево зачем-то привез два мотка. Спускаться – не подниматься. Можем вернуться обратно за пару недель.
– А если пойти не через перевал в сторону земель Антланца, – сказал Вяземайт, – а через земли Серого Вилька, то можно даже быстрее. Или спустимся в Артанию, а там на быстрых конях рукой подать до Куябы…
Придон вскочил.
– Так чего же мы сидим?
Черево пришел в ужас, но Придон, чувствуя за спиной поддержку, повторил непреклонно:
– Спускаться – не подниматься! Те веревки, что ты захватил… кстати, зачем?.. как раз позволят спуститься с этой отвесной стены. А дальше – проще. Если не хотите с нами, оставайтесь.
Воины слушали молча, Черево воскликнул:
– За нами не пришлют!
– Почему? – спросил Придон быстро.
– Ну… – сказал Черево быстро, замялся, глаза быстро забегали по сторонам, он промямлил: – Это очень трудное… с драконами! И очень долго связываться с хозяевами драконов. Хоть я и знатный бер, но сейчас все говорят и думают только о тебе… Хотя, я думаю, с мечом у тебя что-то не получилось? Я даже не спрашиваю, где ваш четвертый, уже догадываюсь, прости.
– Он погиб, – ответил Придон глухим голосом. – Красиво, по-мужски. Насчет рукояти меча… не беспокойся. Я обещал её Тулею, а не тебе. Собирайся, выступаем немедля. Я не хочу, чтобы нас здесь застала вторая буря.
Воины, прилетевшие с Черево, посматривали на него как на их командира. Хрольд погиб, а Черево не воспринимали как человека, которому могут подчиняться мужчины с оружием.
– Но как же… – начал было Черево и осекся. Из каменной стены напротив вышел полупрозрачный исчезник, прошел несколько шагов, оставляя глубокие следы, и погрузился в россыпь крупных камней, как если бы вошел в яму.
Придон крикнул Аснерду:
– Выступаем!.. Черево остается.
– Нет-нет, – сказал Черево торопливо. – Здесь и так много народу.
Воздух прозрачный, чистый белый снег, такое же чистое голубое небо, блестящие льдом вершины гор, все сверкает, искрится, и только на дальней горе, как столб мрака, из черной ночи высится башня. Черный камень даже не отражает яркие солнечные лучи, башня абсолютно черная, и еще в синеве неба Придон различил гигантскую воронку, похожую на водоворот в бурной реке.
Кулаки сжались, волосы на руках встали дыбом. Даже оттуда колдун может ударить по ним молниями. Или велеть земле расступиться под их ногами. Для колдунов в башнях нет расстояний, с одинаковой силой бьют по тем, кто подскачет к самим воротам башни, а там нет ворот, и по дальним, лишь бы увидели с башни. Так что подкрадываться придется по щелям, прячась за гребнями скал, одеваясь в шкуры горных козлов…
Он прерывисто вздохнул, Вяземайт тут же спросил за спиной:
– Что-то случилось?
– Башни, – ответил Придон коротко.
– Пока о них не думай, – посоветовал Вяземайт. – Придет время, найдется и на них… башнеломалка.
– Как?
– Не знаю, – ответил Вяземайт. Он догнал, пошел рядом. – Но ошиблись… погнавшись за легким хлебом. Да, невероятно сильны. Но и уязвимы.
– Как? – повторил Придон.
– Не знаю, – повторил и Вяземайт. – Придет время, мы найдем как. Все равно никуда не сбегут от своих подземных озер магии.
Впереди через дорогу бесшумно проскакали всадники на странных мохнатых зверях, исчезли. На снегу не осталось следов, однако в том месте скалы, куда ушли, камень разогрелся и потрескивал, остывая.
Вяземайт отмахнулся.
– Это старые…
– Кто?
– Не знаю, – ответил Вяземайт нехотя. – Мы только начали заново осваивать мир, Придон. До многих мелочей пока не доходят руки.
– А вдруг не мелочи?
– Придон, людям пока что надо просто выжить. Для этого воюют, захватывая новые земли, засевая их своим… семенем, дабы больше было на свете артан… а куявы тоже спешно заселяют свои земли, у них еще много пустых, ты сам видел. По всем пещерам начнем шарить, когда будет минутка на передышку. И тогда все эти мелкие исчезники, гномы, эльфы, темные рудокопы, все диковинки, что пока спрятаны…
– Дивы, – подсказал Придон.
Вяземайт отмахнулся с полнейшим пренебрежением.
– Дивов, как серьёзных противников, не останется. Их уже сотрут с лица земли. Такие, как ты. А мелочью займемся не потому, что противники, хоть противники, а потому, что природа человека такова, Придон. Нам до всего есть дело. Мы везде должны сунуть нос, везде порыться, все пощупать, переложить с места на место…
Он умолк, Придон не слушает, над горами с большой скоростью против ветра плывет широкое ноздреватое облако. Низ черный, как у побывавшего в огне дерева, там слабо поблескивают лиловые огни, зато кудрявый верх сверкает золотом. Там громоздятся башни, дома с золотыми крышами, иногда проступают нечеловеческие лица, морды диковинных зверей…
– Красиво, – вырвалось у Придона. – Показать бы Итании!
Уже не замечая Вяземайта, он ускорил шаг. Глаза не отрывались от дивного облака.
– Смотри под ноги, – буркнул Вяземайт.
Солнце жгло плечи и спину. Меховую одежду он сбросил уже давно, как и Аснерд с Придоном, наслаждался дивным состоянием, когда идут по снегу, но солнце жарит так, что вот-вот впузырится кожа. Не у них, понятно, а у этих черевщиков, что так и не сняли меховые одежды. Парятся, как старые куявские бабы в своих старых куявских банях.
Тяжело ступая, догнал Аснерд. Вяземайт нахмурился, Черево и его люди остались без присмотра, Аснерд оскалил зубы.
– Едва тащат ноги, – сообщил он. – Это не в дворцовых залах вышагивать!
– Странно, – сказал Вяземайт задумчиво, – что послали не… скажем, более привыкших к горам.
– Если ты думаешь то, что и я, тогда ничуть не странно.
Он догнал Придона, Вяземайт видел, что воевода долго прислушивается, даже пытался заговаривать, но Придон, судя по всему, не отвечал. Аснерд приотстал, а когда приблизился тяжело ковыляющий Вяземайт, сказал с неловкостью:
– Ты бы посмотрел, что там с Придоном.
– А что случилось?
– Заговаривается…
Вяземайт кое-как ускорил шаг. Придон двигался в стороне, солдаты поглядывали на него с испугом. Придон шел, не склоняясь перед ветром, как ходил всегда и как идут все трое артан, холодный ветер сечет, мелкие льдинки тут же превращаюся на горячей коже в крохотные капельки, испаряются. Черные волосы треплет ветром, медный обруч горит, как раскаленный в огне, от него летят искры.
Ноги Придона загребают снег, глаза смотрят поверх далеких вершин, а губы непрерывно шевелятся. Вяземайт догнал, ветер все еще воет, слова разобрать трудно, но, когда он вслушался, понял все.
– Когда с синего неба, – донесся до него страстный шепот, – солнечный свет – я думаю о тебе, но если тучи и дождь – я тоже думаю о тебе! Когда ночь, а звезды от края до края, я думаю о тебе, любимая! Но если утренняя заря улыбается миру, я тоже о тебе, любимая! И в жаркий день, и в снежную ночь, и в дороге, и за столом – только о тебе я думаю, только тобой живу. Если по небу белокрылят птицы, я думаю о тебе, но когда низко над землей черные молнии стрижей, мои мысли тоже о тебе…
Вяземайт приотстал, а когда воевода догнал, старый волхв двигался задумчивый и отрешенный. Аснерд помолчал, ждал, когда волхв заговорит, наконец рыкнул:
– Что, это заразно? Вяземайт слабо улыбнулся:
– О, если бы это было так!
– Что с Придоном? – потребовал Аснерд.
– Он просто бормочет о своей Итании. Его сжигает внутренний жар. Такое бывает… Аснерд нахмурился, пробурчал:
– А может, это что-то с магией, да?
– Я бы не утверждал…
– Магия, – отрезал Аснерд. – Мне Олекса рассказывал, как Придон внезапно побил кентавров, разогнал дэвов, разнес их храм, уничтожил весь их город. Что еще, как не магия?
Вяземайт покачал головой:
– Не магия, Аснерд. Не магия.
– А что?
– Нечто повыше магии.
Долгое время брели молча, загребая ногами снег. Потом снег исчез, земля под подошвами звенела сухая, чистая, а солнце жарко палило обнаженные головы.
– Что такой нахмуренный? – спросил он Вяземайта.
– Да так, – ответил Вяземайт, – гляжу на Придона… Черт, он как укор! Рвет жилы, а ноша-то неподъемная… наверно. Такой дурак… нет, такой безумец, что я просто не знаю, плакать ли, глядя на него, смеяться навзрыд… или завидовать.
Аснерд безмерно удивился.
– Завидовать? Его мукам?
– Муки тела укрепляют волю, муки сердца очищают и возвышают… не знаю, наверное, всего – от кончика ушей до грязных ногтей. Признайся, всем нам выпадает такая возможность хотя бы раз в жизни. Увидеть волшебный цветок на краю пропасти! Рискнуть приблизиться и сорвать… Но я, как и все, предпочел сорвать простой цветок, который рос в моем же селе на той стороне улицы. Теперь он в моем доме, дал плоды: пятеро сынов и три дочери, но… вот я тогда, выбрав добрую и послушную жену… которую взял без этой крови из носа, не надрывая жилы, не потерял ли возможность любви великой?.. Пусть со всеми этими муками и страданиями?
Аснерд подумал, спросил с недоумением:
– Это ты о чем? Неужели о той, вертлявой и языкастой… как ее, даже имя забыл!.. Что постоянно дразнила всех, её не любили… Так это ж было сто лет назад!
– Ну и что? – возразил Вяземайт. – Она у меня и сейчас перед глазами.
Аснерд опешил, но Вяземайт, ничуть не смущаясь своей дурости, шел, сильно прихрамывая, по снежной борозде, чем-то неуловимо в этот момент похожий на Придона. Аснерд крякнул, махнул рукой, отстал. Неужели только ему, воеводе, повезло сразу и бесповоротно: жена досталась красивая, умная, верная, добрая и вообще лучшая из всех женщин! Никаких страданий, душевных мук.
Он догнал, спросил по-деловому:
– Ты лучше скажи вот что… Как думаешь, почему эти вылетели встречать нас таким скопом? Вяземайт ответил сварливо:
– Тебя только сейчас это заинтересовало?
– Нет, я же видел, как ты струхнул. И начал вилять, а спиной никогда к ним не поворачивался. Даже Придон насторожился, не сказал, что рукоять у нас.
– Думаешь, поверили?
– Вряд ли… но пока рукоять не увидят, у них будут сомнения. А вдруг в самом деле не сумели добыть или же добыли, но спрятали где-то там в горах?..
– Думаешь, Тулей вот так решил…
– А ты что думаешь? – ответил Аснерд вопросом на вопрос.
– Дело умных, – сказал Вяземайт спокойно, – предвидеть беду, пока она не придет. Дело храбрых – сражаться с бедой, когда пришла. Я беду предвидел?
– Предвидел, предвидел… – пробормотал Аснерд нехотя.
– Ну вот… Сражайся. Ты ж у нас самый храбрый!
– Я не самый храбрый, – буркнул Аснерд. – Я самый добрый. Сколько бы ты меня ни дурил, а я все ещё тебя ни разу не прибил.
– Аснерд, что ты говоришь! – ужаснулся Вяземайт. – Как это ни разу?
Аснерд сказал мечтательно:
– А так… Как-нибудь, когда доберемся до озера или речки, я тебе покажу… Прямо на берегу так измордую, чтобы живого места не осталось! Брошу в воду, вытащу, снова измордую. И так много-много раз… Нет, хар-р-рошим даром тебя снабдила родня!
Вяземайт отодвинулся и пошел на пару шагов в сторонке.
– Ну знаешь ли… Только такой добряк может додуматься до такого изуверства!
Яркое синее небо блистало от горизонта до горизонта. Придон перестал хмуриться и оглядываться в неуверенности: не лучше ли было остаться ждать Яську. Они уже спустились с самого опасного обрыва, перевели дух и снова смотрели вниз с такой неимоверно высокой стены, что, понятно, сюда можно только на драконе…
Здесь были острые скалы, и хотя вокруг уже зеленая травка, но в щели намело снега, сейчас он бурно таял, вниз бежали прозрачные струи.
Спуск – не подъем, но Придон измучился, исхудал, мышцы растаяли, а взамен выступили толстые жилы. Аснерд научил закреплять веревку так, что удавалось сдернуть после спуска. Он тоже потерял лишнее мясо, почернел, но смеялся зло и победно:
– И все-таки мы сумели!..
– Ещё не Куяба, – сказал Вяземайт замученно.
– Но до Куябы, – заявил Аснерд, – почти прямая дорога!..
– Как, кстати, и до нашей Арсы, – заметил Вяземайт. – Я бы советовал…
Сильный грубый голос прервал резко:
– А я бы не советовал!
Придон поспешно оглянулся, Аснерд и Вяземайт схватились за топоры. Из-за камней поднимались, а из щелей выскакивали воины в блестящих доспехах. Придон бросил взгляд по сторонам. Справа и слева, даже сзади в их сторону смотрят острые наконечники копий. Хуже того, за их спинами поднялись лучники, стрелы уже на тетивах. Все воины рослые, в добротных доспехах, чувствуется по уверенному виду, что горы для них – родной дом.
Аснерд спросил грозно:
– Что это значит?
Вперед сделал шаг крупный воин в легких латах поверх толстых доспехов из кожи. Глаза смотрели весело, он прорычал тоже с веселым самодовольством:
– Хозяин не зря сказал, что эти… с вами не справятся! И послал меня. Меня зовут Асиггка, вы обо мне должны были слышать.
Придон прошептал, глядя на Асиггку:
– Черево, ты нас предал…
– Мне было велено, – огрызнулся Черево шепотом. – Но я постараюсь спасти. Ты мне жизнь… а я не последняя свинья. Только молчи, что рукоять с тобой… Да-да, я давно заметил! Молчи. Может быть, их удастся направить…
Аснерд прогудел медленно.
– Асиггка… Это тот, что Горный Лев, да? Воин скупо улыбнулся.
– Да, так меня зовут. Потому что в горах я – лучший! А это мои львята… уже молодые львы! Я уже десять лет вожу их по этим горам! И пока еще от нас никто не ускользнул. Хорошо я придумал – схоронить их здесь?
Он был силен и красив, Придон с неохотой признал сразу. Высокий, с фигурой воина, в прекрасных доспехах, закрывающих все тело и не сковывающих движения, с плеч красиво ниспадает красный плащ. Вычурный металлический шлем, такой же блестящий, как и все доспехи, разноцветные перья на гребне, конский хвост укрывает прямую спину.
Воины приблизились со всех сторон, острые наконечники уперлись в спины, в бока. Асиггка посерьезнел, сказал повелительно:
– Где меч?.. Если возвращаетесь, значит, добыли? Черево сказал торопливо:
– Рукоять меча добыли, но спрятали… там, среди камней.
Асиггка раздраженно:
– Зачем?..
Черево сказал еще торопливее:
– Что-то заподозрили!.. Потому и… вот так. Но я знаю примерное место… Нам стоит туда поспешить, пока не начались снежные бури.
Один из воинов вскрикнул:
– У этого варвара за спиной под тряпками прямые ножны!
Придон похолодел, острия уперлись под ребра. Он медленно повернулся. Асиггка сказал с торжеством:
– Да, на топор не похоже… Нет, пусть он сам. Эй ты, дикарь! Медленно сними перевязь… с тем, что там у тебя на ней. Та-а-ак… Положи на землю…
Придон видел окаменевшие лица Аснерда и Вяземайта. Они быстро зыркали по сторонам, однако по десятку острых копий уже уперлись в их голые спины и бока. Придон медленно положил перевязь и, разгибаясь, подумал: как только этот разряженный гусь наклонится за рукоятью меча, надо прыгнуть, ухватить, ударить, а там будь что будет…
Асиггка, однако, наклоняться не стал. Лицо его было торжествующее, он уже видел по мрачным лицам артан, что их попытка провести провалилась. Он лишь бросил короткий взгляд на понурившегося Черево.
– С тобой еще поговорят во дворце… А теперь, артане, ваша дорога оборвалась…
Сверху прогремел густой мощный голос, больше похожий на рев дракона:
– Ещё нет!.. Убейте их!
Воздух наполнился свистом. Асиггка содрогнулся всем телом, сразу две исполинские стрелы, больше похожие на дротики, пробили его доспехи. Вокруг Придона вскрикивали люди. Аснерд первым опомнился, вырвал копье у раненого стражника и с ревом крушил его соратников. Перед Придоном блеснули отточенные острия, но мелькнуло тело Вяземайта. Придон услышал треск распарываемой плоти. Он с бешеным криком выхватил топор, глаза застлала красная пелена бешенства. Он рубил, повергал, рассекал, боковым зрением видел, как с каменного уступа спрыгивали, блестя мечами, огромные люди в мохнатых одеждах. Стоял крик, звон металла, чистый снег запламенел красными пятнами, что превращались в огромные лужи.
Последних еще рубили, прижав к отвесной стене, а к Придону подошел Антланец, сжал в объятиях.
– Ну как, вовремя я?
– Да, – ответил Придон потрясенно, – но… как?… Откуда?
Антланец помял ещё, отстранил на вытянутые руки.
– Да, отощал… Откуда? Да Аснерд не зря же сделал крюк, заехал. Он что-то почуял еще во дворце. Старый лис, хоть и медведь. Вот и попросил меня выехать навстречу. А этих орлов мы заметили еще неделю назад. Проследили за ними, видим – готовят засаду. Ну, им не сравниться с нами, кто не просто служит, а и родился в этих горах! Мы схоронились тоже и начали ждать.
Его люди ходили среди сраженных, переворачивали, деловито добивали. Красавец Асиггка лежал на спине среди своих горных львов, которым перерезали глотки, как простым, даже не горным баранам. Он был еще жив, но алая струйка бежала изо рта, он дышал трудно, из пробитой груди торчали две толстые, без всякого оперения стрелы.
Придон подхватил перевязь с драгоценным мечом, поспешно перебросил через плечо. Асиггка хрипел, загребал руками снег. Придон рассматривал с неприязнью надменного красавца. Шлем сделан искусно, с опускающимся забралом и загнутыми с боков пластинками, что прикрывают щеки, но сейчас забрало поднято, и всяк видит красивое холеное лицо с холодными глазами, крупным носом и крупными мясистыми губами. Нижняя челюсть так же тяжела, как и у Придона.
– Десять лет в горах? – спросил Придон. – Это тебе зачтется.
Сзади упала широкая тень, Придон резко повернулся, но это подошел Антланец, хмыкнул, его глаза с неприязнью оглядели умирающего.
– Это он – лучший? – спросил он грубо. – Пусть попробует соврать там, куда сейчас пойдет. Там мой батя ему врежет между глаз! А кулак у бати такой, что до сих пор помню…
Он наступил ему на горло, Асиггка захрипел громче, дернулся и вытянулся всем телом. Придон спохватился:
– Эх, надо было спросить, кто их послал! Антланец сдвинул плечами.
– Это не Тулей. Ищи среди знатных беров. Кому-то ты опасен.
Воины заканчивали сдирать добротные доспехи, кто-то примерял один за другим шлемы. Асиггку раздели до белья, у него под доспехами еще и кольчуга, что обычно защищает от стрел, если только стреляют не в упор. За кольчугу даже поспорили, стоит целое состояние.
Донесся крик:
– Придон!.. Придон!.. Вяземайт ранен…
Черево размахивал руками и указывал на волхва. Тот сидел на теле убитого воина Асиггки, словно решил отдохнуть, спиной уперся в каменную стену, руки опустил. Он выглядел просто отдыхающим, и Придон не сразу сообразил, что на груди волхва пламенеют две страшные раны. Оттуда медленными толчками все еще текут алые струйки.
Придон бросился к нему с криком:
– Вяземайт!..
Вяземайт слабо улыбнулся, губы чуть шевельнулись, но Придон не расслышал слов.
– Аснерд! – заорал Придон. – Вяземайт ранен! Вяземайт сказал слабо:
– Нет, Придон… я убит…
– Ты не должен! – крикнул Придон. – Мы уже возвращаемся, Вяземайт!.. Антланец, есть среди твоих лекарь?
Антланец покачал головой, он с сочувствием смотрел на истекающего кровью волхва, что сражался лучше многих воинов.
– Откуда?.. Только в крепости.
Один из его воинов сорвал с себя рубашку и, разодрав на ленты, торопливо перевязал раны. Повязка сразу же пропиталась кровью. Аснерд подбежал с непривычной прытью, бросил быстрый взгляд на Ваземайта.
– Хватайте и – вниз!.. Там должны быть ручьи. Антланец кивнул.
– Да, есть… но…
– Тогда быстрее! – заорал Аснерд.
Он сам сгреб Вяземайта, тряпками заткнул раны, понес на руках, спеша и оскальзываясь на снегу. Придон сперва бежал следом, потом поспешил вперед. Они спускались без дороги, скользили, чуть не падали. По обе стороны от Аснерда бежали непонимающие люди Антланца, поддерживали Аснерда, а тот ярился и все кричал Вяземайту, чтобы не подыхал, он еще долг не заплатил, и на свадьбе его внука не побывал, и вообще это будет куявство, что есть свинство…
Черево спешил сзади, падал, разбил лицо в кровь, но почти не отставал. Вяземайт посерел, уже не открывал глаз. Срываясь, скользя по камням, стремительно спускались по косогору. Снег остался наверху, здесь везде зелень, хотя воздух все еще холодный и свежий, как среди горных вершин. Наконец внизу блеснула гладь воды, у Придона вырвался радостный клич: целая река, а не ручей, зато Аснерд зарычал от бешенства: спуститься напрямую нет никакой возможности…
Люди Антланца быстро укрепили веревки, Аснерд бросил Вяземайта на плечо и начал торопливо спускаться. По другой веревке быстро заскользил вниз Придон. Когда пахнуло холодом воды, отпустил руки, вода накрыла с головой, больно ударился коленями и боком, но когда поднялся, вода в этом месте едва достигала колен.
Он ухватил спускающегося Аснерда, бережно опустили Вяземайта в стремительно бегущую воду. Ледяные струи, наткнувшись на препятствие, забурлили, начали искать обход, Аснерд здоровой рукой вывернул со дна пару валунов, Вяземайт опустился ниже, вода прозрачной пленкой побежала сверху.
Над водой осталась только голова, Придон спросил обеспокоено:
– А как надо? Всего под воду? С ноздрями? Аснерд подумал, проворчал:
– Наверное… Но страшновато. Вдруг захлебнется?
– Тогда как?
– А пусть морда торчит сверху, – рассудил Аснерд. – Если все заживет, то и там затянется. Пара шрамов ещё никому не вредила. Разве что для куявов шрамы – это черт-те что…
Сердце Придона вздрогнуло и застыло в страхе, словно эти холодные струи хлынули в его раскаленную грудь. Итания ведь смотрела в его лицо, видела все эти шрамы, их целых три: на скуле, у виска и на подбородке!
Волны бежали через Вяземайта, пальцы заледенели, а ноги застыли, несмотря на толстые сапоги. Аснерд вздохнул, лицо его совсем осунулось, посерело, Придон с болью видел, что старый богатырь в самом деле уже слишком стар, уже давно кордоны Артании защищают его сыны, внуки и даже правнуки, а сейчас он пошел с ним потому что… потому что…
Додумать не успел, хотя чувствовал, как случайно наткнулся на нечто важное, из-под пальцев донесся слабый стон. Вяземайт, желтый, как мертвец, слепо смотрел сквозь него, в глазах дикий ужас, грудь часто вздымалась. Аснерд вздрогнул, инстинктивно притопил старого друга, спросил озабоченно:
– Усе или ещё подержать?.. Вяземайт, ты скажи!
Лицо Вяземайта дико кривилось, дергалось, одна половинка лица не повторяла движения другой. Придону стало страшно, отвернулся. Холодное, как у большой рыбы, тело под его ладонями дергалось, судорога подбрасывала так, что волны выплескивала на каменные стены.
Аснерд выругался, предложил:
– Вытащить?.. Если надо, потом опять притопим.
– А если нельзя прерывать? – спросил Придон жалко.
– Можно, – рыкнул Аснерд и объяснил: – Он же меня с ног до ушей забрызгал!
– Тогда тащим, – согласился Придон, его волхв обрызгал тоже.
Вяземайта выволокли на берег и положили рядом с водой. Он распластался, как мокрая тряпка, но раны уже не кровоточили. Аснерд, ругаясь, срывал повязки, те мерзко липли к задубевшим пальцам, открылся могучий торс, весь в жутких багровых шрамах, вздутых, как защитные валы вокруг замков, но на глазах светлели, опускались, расползались по телу, словно упавшие капли масла, что способны растечься до полной незримости.
Вяземайт наконец перестал вращать глазами, Придон вздрогнул, когда дикий взор остановился на нем. Ощущение было таким, словно ему в грудь уперлось копье с очень острым наконечником. Острым и холодным.
– Я в аду, – сорвалось с губ, – раз вы двое… Аснерд сказал ликующе:
– Это нам с тобой был ад!.. Эх, здорово! Ну почему, почему я, старый дурак, не оторвал ему голову и не приставил ноздрями к заднице?. Эх, что за дурак…
Придон чувствовал, как буйная радость начинает колотить его вместе с дрожью от холода.
– Ещё-ё-ё, – простучал он зубами, – сл-л-л-учай б-б-б-будет…
Вяземайт повертел головой, рука беспомощно пошарила под собой. Он приподнялся на локте, оглянулся.
– А где… этот?
– Кто? – удивился Аснерд.
– Ну… с рогами. Который на тебя похож!
– Бредит, – определил Аснерд озабоченно. – Придон, давай его снова в ручей. У него жар.
Вяземайт задвигался, с усилием сел. Ощупал грудь, поморщился при сильном вздохе, осмотрел руки – толстые, сильные, перевитые веревками жил, уже без шрамов, покрытые рыжеватыми волосами.
– Всё ещё действует, – сказал он с изумлением. – А мне уже казалось…
– Что? – спросил Аснерд.
– Да так, – ответил Вяземайт нехотя. – После одного случая… я уж думал, что родня от меня отвернулась.
– Своя кровь, – возразил Аснерд. – Это все-таки своя!
Придон съежился, перед глазами промелькнуло серьезное лицо Тура.
Справа и слева взлетали фонтаны воды: воины Антланца спускались стремительно, плюхались в воду и тут же выбегали из реки, чтобы другие не свалились на головы.
Последним спустили Черево, он тяжело плюхнулся рядом с Вяземайтом. Отдуваясь, весь красный, с ободранной мордой, он смотрел вытаращенными глазами и с раскрытым ртом.
– Вот оно как… А я слышал, думал – брехня! Вот что значит иметь полезные связи. Ну, в смысле, могущественную родню. Я вот – круглый сирота, у меня никого нет, все своим умом…
Аснерд хмыкнул:
– И своими мускулами!.. Ладно, Черево, если не скажешь, кто тебя послал, мы тебя тоже… как Вяземайта. Ты так хотел?
Черево затрясся.
– Я ж говорю, у меня нет такой родни! Я утопну сразу. Аснерд, ты бы мог догадаться. Придон спросил быстро:
– Янкерд?
Черево заколебался, ответил уклончиво:
– Может быть, Янкерд очень заинтересован. И как-то участвует. Но я, сам понимаешь, не приму приказов от какого-то Янкерда. Он всего лишь бер, как и я. Знатный, но и я достаточно знатный, могущественный. Понимаешь?
Антланец слушал молча, насупившись. Вокруг собрались воины, на их лицах сильнейшее отвращение ко всем этим хитростям и подлостям. Аснерд задумался, Вяземайт сказал слабым голосом:
– Да что тут думать! Сразу видно – Иргильда. Что, не так?
– Так, – согласился Черево несчастливо. – Только она помимо самого Тулея может мне приказать. Да еще Щажард… может быть.
– А где дорогу Иргильде перешли?
– Иргильда рвется к власти, – пояснил Черево. – Тулей погряз в утехах, у него с утра до вечера пиры, пляшущие девки со всего света, вина ему вообще из-за моря, на страну давно махнул рукой… На охоту съездил один раз за последние семь лет, а какой правитель может без благородной охоты на дикого зверя? Иргильда умело привлекает на свою сторону всех обиженных, обойденных вниманием…
Аснерд повторил:
– Но мы-то при чем?
– Вы в ней не нуждаетесь, – терпеливо объяснил Черево. – Уже этим враждебны!.. Ей не нужны сильные. Но, может быть, у нее и другие причины, сами думайте. Но мне приказ отдавала Иргильда. Мы должны были прибыть раньше той Яськи… так ее зовут?., убедиться, что рукоять меча с вами, убить вас всех, а рукоять и ножны привезти ей. Увы, началась сильнейшая буря, я хотел возвращаться, но Хрольд, верный приказу, велел сажать дракона даже вслепую. Как мы все не погибли, ума не приложу.
Вяземайт сказал:
– А кто самого Хрольда… Ладно, это неважно. Пойдемте быстрее, я то я замерзаю. Если не верите, искупайтесь! Вода – чудо.
Придон сказал торопливо:
– Ну что мы стоим?.. Пошли, пошли быстрее! Антланец захохотал:
– Пешком?
– А что, – спросил Придон жадно, – есть кони? Антланец сказал с удовольствием:
– У нас с собой заводные кони, да и эти герои… ишь, горные львы!., были на конях… Там наверху за скалой спрятаны. Мы сперва их захватили потихоньку, а уже потом сюда. Но, правда, теперь глупо лезть обратно. Да и по такой стене так просто не взберешься… А в обход, пешком – это к концу лета придете в Куябу. Нет, теперь вам в Арсу. Или и мне с вами? Заодно и родню повидаю… Не спорь, не спорь! Отсюда к Арсе ближе. А из Арсы сразу в Куябу.
Вяземайт сказал задумчиво:
– Придон, он прав. Через Артанию ближе… да и должны в Арсе увидеть рукоять меча!.. И все пусть знают: артанин добыл, артанин сумел!.. Чтобы потом, когда куявские тцары станут бахвалиться сокровищем, все твердо знали: это артанин от щедрот отвез и подарил!
Придон в бессилии стискивал кулаки. Отсюда в Куябу – идти пешком через горы, а если сперва в Арсу, а оттуда в Куябу – можно за десять дней, там не через горы, а по родной Степи, но все равно сердце рвется от мысли, что придется куда-то заезжать, что-то говорить, с кем-то общаться, когда можно бы прямо сейчас по горным тропам в благословенный город Итании… Город, который она освятила своим присутствием.
* * *
Комментариев нет:
Отправить комментарий